Программные заявления Владимира Путина после переговоров в Индии
Сегодня завершил работу саммит БРИКС. Он проходил в Индии в штате Гоа. Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южно-Африканская республика. На эти страны приходится 40% населения планеты и почти треть глобального продукта.
Президент Путин дал обширную по тематике и очень содержательную пресс-конференцию. Президент давал принципиальные ответы на вопросы. Это даже не вполне ответы на вопросы. Путин формулировал ответы на вызовы, которые ставит перед Россией Запад. В первую очередь, конечно, США.
«Мы всегда работаем с представителями действующей власти, и стремимся к тому, чтобы у нас выстроились очень добрые межгосударственные доверительные отношения», - отметил Владимир Путин.
Свет в зале погас как раз в тот момент, когда Владимир Путин отвечал на вопрос о деятельности американских спецслужб. В Соединенных Штатах уже давно никто не сомневается в том, что большой брат следит там за всеми. Но и остальному миру, по словам российского президента, не стоит питать на этот счет каких-то иллюзий.
Максим Додонов, заместитель генерального директора по информационному вещанию телерадиокомпании "Звезда": «Вы сейчас говорили, что общались с президентом Бразилии, стоит ли доверять «Викиликс», который в 2011 году опубликовал информацию о том, что он, якобы, был завербован как информатор со стороны США. Успокойте. Спасибо».
Владимир Путин: «Послушайте, вот мы начали с того, что США всех подслушивают и за всеми подглядывают. Вы все объекты разработок соответствующих служб. И вы зря смеетесь. Я скажу почему, я скажу почему. Потому, что вы — носители определенной информации. Вы же входите в пул президентский, вы привыкли, можете что-то услышать, что-то увидеть, с кем-то переговорить, вы свободно болтаете по телефонам, по открытой связи, и все несете в эфир то, что считаете нужным, и вообще о чем думаете, или только предполагаете. Это представляет интерес, потому, что на каждого из вас можно завести дело, наверняка так и есть, и отслеживают все ваши переговоры, все это систематизируется, складывается, анализируется, вот чем занимается АНБ США».
Вопрос: «А российские?»
Владимир Путин: «Российские работают строго в рамках российского законодательства. А АНБ, как мы выяснили, от бывших сотрудников, нарушает даже американское законодательство, и мы действуем только по решениям судов. А они к таким решениям не прибегают, как выяснилось, и это существенная разница в практике деятельности российских и американских спецслужб».
Еще одно существенное различие - в подходах к диалогу с партнерами. Какими бы ни были разногласия, Россия до угроз не опускается, чего не скажешь о Вашингтоне.
Александр Колесниченко, газета "Аргументы и факты": «Вице-президент США Джозеф Байден вчера пообещал послать вам сигнал - ответить за хакерские атаки, в организации которых США обвиняют официальную Россию».
Владимир Путин: «Ну, мы умеем друг друга послать, поэтому ничего неожиданного здесь нет».
Колесниченко: «По сути, прозвучало на официальном, на столь высоком уровне угроза, причем угроза, насколько я понимаю, вам лично. Предполагаете ли вы, что это будут такие же хакерские атаки в отношении России, или атаки могут быть и в каких-то других сферах и областях?»
Владимир Путин: «Ну, от наших американских друзей можно ждать все, что угодно, но чего он такого нового-то сказал? А мы что разве не знаем, что официальные органы Соединенных Штатов за всеми подглядывают и всех подслушивают. Это же хорошо всем известно, давно уже это не секрет никакой, свидетельств этому достаточно, на это тратятся миллиарды долларов. АСБ работает, ЦРУ работает, другие службы, есть и свидетельства, есть и признания полные, причем следят не только за своими потенциальными противниками, во всяком случае, за теми, кого они считают таковыми, но и за своими союзниками, в том числе самыми близкими. Сколько нам скандалов известно о прослушках первых лиц государств союзников Соединенных Штатов. Так что чего здесь нового? Ну, ничего. Единственная новизна в том, что впервые на таком высоком уровне Соединенные Штаты признают: первое - то, что они этим занимаются. И второе. В известной степени угрожают, что, конечно, не соответствует нормам международного общения. Это очевидно. Но, видимо, нервничают немножко. Вопрос почему. Я думаю, что и этому есть объяснение».
Объяснение, по словам Владимира Путина, звучит просто - предвыборная кампания. Мир сейчас наблюдает попытку американских властей отвлечь избирателей от внутренних проблем и предложить вместо них образ общего врага.
«Образ врага в виде Ирана и иранской ядерной угрозы он как бы не очень был большим и эффективным, в случае с Россией это поинтересней. Ну, вот, на мой взгляд, эта карта сейчас активно и разыгрывается. Ну, я уже говорил, недавно на форуме ВТБ, плохо что, исходя из внутриполитических текущих проблем в жертву приносятся российско-американские отношения, потому что это разрушает международные отношения в целом», - отметил Владимир Путин.
Слово «Россия» звучит из уст участников американской предвыборной гонки так часто, что многие уже начали задаваться вопросом, о выборах в какой стране на самом деле идет речь. И если Хиллари Клинтон пугает зрителей российской угрозой, то ее конкурент Дональд Трамп, по крайней мере, до последнего времени говорил о сотрудничестве с Москвой. На пресс-конференции журналисты интересовались, кто из претендентов на овальный кабинет для Владимира Путина предпочтительней.
«Конечно, мы приветствуем всех тех, кто хочет с нами работать вместе, и считаем ошибочным положение о том, что нам нужно ссорится постоянно с кем-то и таким образом создавать угрозы для себя самих и для всего мира, и нести еще, не добиваться нужных, во всяком случае, результатов в борьбе с терроризмом. Но как это будет после выборов, мы точно с вами не знаем, мы не знаем, будет ли реализовывать свои намерения кандидат в президенты Трамп. Как далеко он пойдет в направлении сотрудничества с нами, будет реализовывать свои угрозы, и будет реализована риторика жесткая в отношении России со стороны госпожи Клинтон, если она станет президентом. Может, она тоже скорректирует свою позицию, это все нам пока не ведомо, но, повторяю еще раз, приносить в жертву российско-американские отношения в ходе внутриполитических событий в США считаю вредным, контрпродуктивным. Это происходит не первый раз. Вы обратите внимание, проанализируйте все предыдущие избирательные кампании. Все повторяется и повторяется. Я же уже говорил, а потом нам еще на ухо шепчут: «Вы подождите, подождите, сейчас пройдет и все нормализуется». Но, знаете, не смешно уже даже. Но, если кто-то хочет конфронтации, это не наш выбор, но значит, проблемы будут какие-то. Нам бы этого не хотелось, нам бы хотелось наоборот искать точки соприкосновения и вместе решать проблемы глобального характера, перед которыми стоят и Россия, и Соединенные Штаты, да и весь мир», - отметил Владимир Путин.
Среди таких проблем, конечно, и борьба с терроризмом, и успешные примеры сотрудничества есть с теми же американскими спецслужбами. По словам президента, обеспечить безопасность Олимпийских игр в Сочи помогали, в том числе, и коллеги из Соединенных Штатов. За что российские власти им очень благодарны. Правда, такая кооперация, скорее, исключение. А будь по-другому, многих трагических событий можно было бы избежать. Например, теракта во время марафона в Бостоне в апреле 2013 года, ведь о деятельности братьев Царнаевых сотрудникам ФСБ было известно многое.
«Это было до трагических событий в Бостоне во время марафона. За несколько месяцев мы проинформировали американских партнеров. По моей команде это ФСБ сделано, направило им официальное, письменное уведомление о том, что у нас в разработке находятся такие-то люди, они представляют опасность, и мы предлагаем совместно по ним поработать. Прошло еще какое-то время, Бортников пришел ко мне и говорит: «Не отвечают». Я говорю: «Пиши еще». Он еще раз написал. Да, да, да, это прямая речь. Он еще раз написал. По-моему, со второго или с третьего раза получили ответ: «Они — граждане Соединенных Штатов. Не лезьте, мы сами разберемся». Ну, я сказал: «Ну, ладно. Если так, то так». Через месяц или пару месяцев произошел теракт во время марафона. Вот это лишнее свидетельство того, кстати говоря, что те, кто выступают за сотрудничество, особенно в сфере борьбы с терроризмом, конечно, их позиция является правильной», - отметил Владимир Путин.
Совместные усилия многих стран в поиске разрешения сирийского кризиса - как раз из таких правильных позиций. Но только в том случае, если на самом деле этим заниматься, а не просто делать вид. Примеров такой воображаемой деятельности в последнее время было немало.
Денис Чечеткин, информационное агентство ТАСС: «Владимир Владимирович, разрешите вопрос про отмену вашего визита во Францию. Президент Франции говорил, что хотел обсудить с вами ситуацию в Сирии, но вы отказались. Почему так произошло?»
Владимир Путин: «Да это, неточно, видимо, поняли президента Франции. Основной повод и основная причина моей предполагавшейся поездки во Францию было открытие нашего религиозно-культурного Центра и посещение выставки художественной российских художников. Вот, собственно говоря, основная цель визита была именно в этом — совместное участие в этих международных гуманитарных мероприятиях. Но в силу известных обстоятельств вокруг сирийской проблемы французская сторона решила, что эта часть сейчас нецелесообразна как совместное мероприятие. Ну, а по второму мы практически даже и не договаривались, у нас, кроме Сирии, там и другие проблемы есть, можно и было по другим проблемам поговорить, ну, кроме всего прочего, Франция так вот глубоко не вовлечена в сирийское урегулирование. Мы помним, был момент, когда авианосец «Шарль Де Голь» подошел к берегам Сирии, и вроде мы договорились о совместной работе, но он через пару дней развернулся и ушел в сторону Суэцкого канала, и о чем говорить-то? Но, конечно, мы всегда готовы говорить со всеми, более того, мы заинтересованы в том, чтобы как можно больше стран было вовлечено в этот процесс. Тем более такая крупная, великая держава, как Франция с ее возможностями. Но, повторяю, это не было главной причиной поездки в Париж. А если главная отпала, то встречаться по вопросам, которые были как бы тоже в повестке дня, но не числились, как основные, просто бессмысленно. Повторяю еще раз: там Франция работает в группе друзей Сирии, но чтобы уж совсем глубоко быть вовлеченной в сирийскую проблематику, такого нет».
Зато французы напрямую вовлечены в операцию западной коалиции по освобождению иракского Мосула от террористов. И тут журналисты обращают внимание на пресловутые двойные стандарты - западный мир активно обвиняет Россию и Сирию в гибели мирных жителей в Алеппо, а о возможных жертвах при штурме миллионного Мосула предпочитают не говорить.
«Если нам говорят о том, вот, очень много гуманитарных проблем возникает вокруг Алеппо, мы, конечно, можем показать теперь нашим партнерам на Мосул и сказать: Имейте в виду, и здесь проживают сотни тысяч людей, это же миллионный город. И применение авиации и артиллерии очень опасно с точки зрения возможных жертв среди мирного населения. Мы надеемся, что, на самом деле, наши американские, в данном случае французские партнеры будут действовать избирательно и сделают все, чтобы минимизировать, а лучше всего, исключить жертвы среди мирного населения. И, конечно, мы не намерены по этому поводу раздувать истерию, так, как делают наши партнеры на Западе, потому что понимаем, что бороться с терроризмом нужно, и другого пути, кроме активной борьбы, нет», - заявил Владимир Путин.
Виталий Воронин, Пятый канал, Санкт-Петербург: «В продолжение сирийской темы, отправка флагманов российского флота авианосца и ракетного крейсера «Москва» в Средиземное море, означает ли, что грядет некое наступление на твердыни террористов».
Владимир Путин: «Сейчас я вам так и расскажу, когда наступление, во сколько, откуда начнется...»
Виталий Воронин: «Тогда в продолжение темы, отношения дипломатические с Америкой расстроились из-за сирийского вопроса...»
Владимир Путин: «Что-что-что? Вы так думаете?»
Виталий Воронин: «Мне так кажется».
Владимир Путин: «Ну, вы ошибаетесь. Вы вспомните, что происходило вокруг Югославии. Вот оттуда все и началось. Я еще и президентом-то не был. Я что ли развернул самолет над Атлантикой? Это, по-моему, Примаков сделал. Мы разговаривали, разговаривали. Кстати, говоря, и Ельцин Борис Николаевич, все был хорош. Как только занял позицию достаточно жесткую по отношению к Югославии, сразу все начали припоминать, что он и выпить любит, и то, и се, и это, и пошли, пошла компрометация. Вот все и началось. Потому что, вы понимаете, я уже только что сказал, не нравится независимая позиция. Вот в чем проблема. А потом и дальше пошло. По Ираку. Кстати говоря, мы не были инициаторами позиции по Ираку. Меня убеждали в необходимости занять такую позицию по Ираку, которую мы в конце концов заняли, лидеры Германии и Франции. После того, как Саддама Хусейна повесили, и, помните, что говорили: «Вот, вы были против, а они пришли и победили». Победили ли? Вот в чем вопрос. Ирак, так же, как и Ливия, никогда не были центрами терроризма. А после ликвидации там государственных структур, они превратились в рассадник терроризма. Вот сейчас нужно штурмовать Мосул, где миллионное население, применяя авиацию, танки и артиллерию. Вот результат. А в Ливии вообще непонятно, что делать. Государство прекратило свое существование. Рассадник терроризма. Массовый поток беженцев пошел.
Ну, и что, вы считаете, что из-за Сирии у нас изменились отношения со Штатами? Нет, не из-за Сирии, а из-за попыток одной страны навязать всему миру свои собственные решения. И мы не против этой страны, но мы против того, чтобы решения принимались в одностороннем порядке и не были бы продуманными до конца. Без учета исторических, культурных, религиозных особенностей той или другой страны, даже если в этой стране есть конфликты и противоречия. Ну, и что?»
Признать этот факт в Вашингтоне, очевидно, не готовы. Вообще признавать ошибки - не в правилах Белого Дума. Будь то Ближний Восток или юго-восток Украины. Казалось бы, есть минские договоренности, где все написано черным по белому, но все равно украинские власти находят поводы ничего не делать.
Журналисты спрашивают президента, есть ли смысл в очередной встрече так называемой нормандской четверки в Берлине.
Егор Созаев-Гурьев, «Известия»: «Владимир Владимирович, планируется поездка в Берлин. Как нам говорил ваш помощник, все зависит от результативности представителей конфликтующих сторон. Как вы настроены? Вы намерены все-таки поехать и с чем вы туда едете? Вас много раз спрашивают про решение украинского конфликта, и вы вынуждены в одно и то же все время говорить: мяч на стороне украинских властей, которые не делают то, что должны. Как, на ваш взгляд, можно это изменить, не вечно же будет продолжаться такая ситуация - ни войны, ни мира?»
Владимир Путин: «Надеюсь, что не вечно, и надеюсь, что решится. Все эти проблемы решатся как можно быстрее. Теперь по поводу поездки в Берлин. Мы договорились и с президентом Франции, и с канцлером ФРГ, когда разговаривали недавно по телефону, что эта встреча будет целесообразна, но только в том случае, если наши помощники, встречающиеся, по-моему, в субботу-воскресенье в Минске, продвинут этот диалог так далеко, что даст нам возможность при встрече на высшем уровне закрепить эти договоренности. Если договоренности на уровне помощников достигнуты не будут, то тогда и встречи в таком формате, в нормандском формате на высшем уровне пока будет преждевременной.
Теперь, что касается выполнения - не выполнения. Ну, вот, я знаю, что мой коллега, президент Порошенко, выступил со статьей, по-моему, в «Франкфурт Альгемайнецайтунг», где опять пытается переложить какую-то ответственность на Россию, ссылаясь на неурегулированность в сфере безопасности. Я считаю, что это только предлог, чтобы ничего не делать в политической сфере. Нужно идти, как минимум, параллельно, и добиваясь реализации в вопросах безопасности, и совершая необходимые абсолютно для урегулирования в целом, и на длительную перспективу, совершая шаги в политической сфере. Без этого добиться урегулирования будет невозможно. Да и как можно окончательно быть уверенным в том, людям, которые живут в этом регионе, в данном случае в Донбассе, что они не будут преследоваться, что их не будут хватать и тащить в тюрьму за сепаратизм, за терроризм. Там можно бочку арестантов на них навалить, если не будут приняты заблаговременно законы об амнистии в отношении всех граждан, которые там проживают. Ну, как можно людям быть уверенными в том, что их права будут обеспечены и гарантированы, без имплементации этого закона, принятого уже Радой закона об особом статусе и закрепления его в Конституции. А почему нужно, чтобы он был закреплен в Конституции? Если просто его имплементировать, то завтра его можно будет отменить как противоречащий Конституции. Это все прекрасно понимают, поэтому нужно внести эти изменения в Конституцию. Все знают об этом, об этом мы 17 часов в Минске говорили, всю ночь. Ну просто если этого не будет сделано, то это значит, что действующие власти не готовы к решению проблем на юго-востоке своей собственной страны».
В итоге получается замкнутый круг. Ведь отмену тех же антироссийских санкций Запад увязывает как раз с выполнением Минских договоренностей, которые не выполняет Украина. Больше того, Соединенные Штаты теперь грозят новыми санкциями - на этот раз повод - Сирия.
«Ну, вообще, что касается санкций, вы знаете наше отношение к любым санкциям, это контрпродуктивно, вредно, ничего хорошего в этом нем, и главное никогда не достигает цели, которые ставят перед собой те, кто эти санкции вводит. Вообще вот, что касается санкций в отношении России. К чему бы не привязываться, там к событиям на юго-востоке Украины, к каким-то другим, допустим, даже к Сирии, уверяю вас, цели тех, кто формулирует эту политику и продвигает ее не решить конкретную проблему в данном случае, допустим, проблему юго-востока Украины, а просто сформулировать политику сдерживания России. Если бы не было Украины, придумали бы что-нибудь другое. Просто сам факт того, что Россия не становится, я думаю, что уже стала полноценным игроком на международной арене, демонстрирует консолидацию внутриполитическую, кстати говоря, при желании работать со всеми партнерами, но, видимо, это не очень устраивает, потому что работа на международной арене предполагает какие-то уступки, поиск компромиссов, на компромиссы, видимо, идти не охота, хочется диктовать. Вот такой стиль сложился за последние там лет 15-20 у наших партнеров из США, они никак не могут от этого стиля отойти, ведь диалога, как правило, нет. Вы понимаете, вот и формулировать позицию надо так, так и так. А вся работа дальше строится вокруг чего? Как им добиться того, чтобы все с ними согласились. Кто не с нами, тот против нас. Вот и вся логика. Ну, так же невозможно работать, и поэтому все чаще и чаще сбои происходят. Так вот цель этих санкций не в том, чтобы чего-то решить, а в том, чтобы сдержать вот это укрепление России как полноценного участника международной деятельности. Вот в чем цель. Но и эта цель не будет достигнута таким средствами», - отметил Владимир Путин.
Спрашивали президента и об ответных санкциях. Вопрос, который волнует, по словам журналистов, многих потенциальных зарубежных инвесторов.
Рустем Фаляхов, Газета.ру: «Санкции продолжаются уже несколько лет, можно уже как-то обобщить эту идею, посмотреть, может быть, хотя бы сделать выборочные, смягчить как-то санкции ответные России».
Владимир Путин: «Фиг им. Вот сейчас я вам объясню свою позицию. Это я коротко сказал, но правильно. А теперь я постараюсь раскрыть. Ну, во-первых, я с вами не соглашусь с тем, что вот эти наши контрмеры - это не санкции, а контрмеры по защите нашего рынка. Ведь, смотрите, что получилось? Это реально вынужденные меры. Нам ввели определенные ограничения, скажем, в области финансов, наши банки не могут перекредитовываться, а при этом наш рынок полностью открыт для партнеров. И в общем и целом с начала 90-х годов сложилась так ситуация, что нашим предприятиям, сельхозпредприятиям, им даже отвоевать часть своего собственного рынка почти невозможно. Да, мы воспользовались этой ситуацией и приняли определенные меры ограничивающего характера. Но, смотрите, что происходит даже в условиях сокращения ВВП и падения промышленного производства в прошлом и позапрошлом году. Рост производства сельхозпродукции 3,6%, причем регулярно из года в год, бум-бум, и мы сейчас точно совершенно фиксируем, совсем еще недавно мы импортировали миллион 400 тысяч тонн мяса птицы, а теперь мы сами думаем, как ее продать на внешние рынки, мы практически закрыли внутренние потребности. Пока не то же самое, но приближаемся к тем же показателям по свинине.
Мы ведь сознательно ввели ограничения на поставку, поставку сельхозпродукции, это такой ассиметричный ответ. Они нам там по промышленной продукции по некоторым видам двойного, как они считают, назначения, ограничения по финансированию, а мы в ответ же не можем сделать то же самое, то есть можем, но это будет бессмысленно, а мы сделали в той сфере, где для них проблемы создают. Там миллиардные ущербы считают. Вы же видите, это же не мы считаем. Считают западноевропейские эксперты и представители соответствующих отраслей производства, в том числе, кстати говоря, и в промышленности. Поэтому мы делали это там, где нам выгодно было это сделать. И мы ничего не будем делать только для того, чтобы кого-то наказать, наказывать себя, купить билет и не поехать. Так мы не будем поступать».
Почти 50 минут вопросов и ответов. Конечно, далеко не рекорд, но и формат встречи рекордов не предполагал. Впрочем, и за это время участники пресс-конференции успели убедиться: позиции президента в вопросах международной политики остаются неизменными - Россия готова обсуждать любые проблемы, но только на равных.